Что Я УКРАИНЕЦ думаю про ситуацию на востоке !
Что это за война и когда она началась?
Прежде всего, это НЕ война между двумя соседними государствами за спорную территорию.
Это ни в коем случае НЕ война между “центром” (или “киевской хунтой”) и “восставшим регионом”, за “единство страны” с одной стороны, и “независимость ДоМбаса” с другой.
Впрочем, это война между повстанцами – “сепаратистами” и имперским “центром” или “хунтой”. Только повстанцы – это мы, а имперский центр – как все последние четыре столетия нашей истории, Московский Кремль. Хунта – тоталитарный режим пожилого кагебешного опера, рехнувшегося от нефтегазобаксов, и ощутившего себя великим императором – “собирателем земель”. На Донбассе мы воююем не за Донбасс, а за независимость всей Украины; Москва точно так же воюет не за Донбасс – он только удобный инструмент для войны против самого существования Украины как явления.
Эта война началась не тогда, когда первые подразделения спецназа РФ начали интервенцию в Донецке и Луганске, и не в дни аннексии Крыма. Даже в минимальном историческом масштабе эта война началась в те зимние дни, когда мы, свободные люди, восстали против криминального режима Януковича, а агенты ФСБ напрямую руководили неудачными попытками физически задушить революцию. Первыми жертвами этой украинско-российской войны, войны за нашу независимость, стали похищенные и замученные активисты Майдана и расстрелянная снайперами Небесная Сотня. Нынешние бои на Востоке Украины – это попытка контрнаступления врага, который в дни Майдана проиграл решающий бой в Киеве и почти по всей Украине, а теперь пытается любой ценой взять реванш.
Но, на самом деле, эта война началась значительно раньше, за много поколений до нас. Можно начать отсчет с 1918 года, когда большевистская Москва именно с Донбасса через Харьков начала интервенцию против Украинской Народной Республики; тогда московские агенты тоже провозглашали “независимые республки”, и на границах стояли многочисленные и хорошо вооруженные войска вторжения, а УНР точно так же как и сегодня защищали студенты-добровольцы, потому что собственную армию УНР довела до плачевного состояния… Тот убитый в Славянске студент Киевского Политеха в какой-то прошлой жизни мог встретить мученическую смерть от рук большевиков под Крутами; замученные энкаведистами повстанцы УПА, погибшие в сибирских лагерях диссиденты – солдаты этой войны; мы, солдаты “Донецкого фронта” – только крохотное звено в бесконечной цепи бойцов за
независимость Украины.
Наверное, еще одной точкой отсчета этой война надо считать и попытки Выговского с Мазепой вырвать Русь-Украину из тогда еще относительно молодого, но уже отвратительнго, ордынского мира Московии, и вернуть ее в мир свободных людей – в европейскую цивиллизацию. И не случайно то, что формальным поводом нашего недавнего (и до конца еще не завершенного) восстания стало соглашение с Евросоюзом, а символом революции – соединение украинского флага с флагом ЕС. И теперь московская орда, несколько лет тому назад назвавшая интервенцию в Грузию “принуждением к миру”, ведет против нас войну, цель которой – “принуждение к русскому миру”. Мы нагло вырвались из “большой зоны”, и конвой истерично кричит “Стоять!!”, а вертухаи с вышек стреляют нам в
спину – пулями снайперов на Институтской и минами “Стрелка” под Славянском… Увы, вокруг нас не лес, убежать туда невозможно – поэтому мы должны развернуться лицом к преследователям и дать им бой…или же вернуться в концлагерь.
Лично для меня выбор очевиден.
А еще эта война – гражданская война за гражданское общество. Война двух несовместимых между собой мировоззрений – мировоззрение гражданина против мировоззрения рабов. В этом смысле война на Донбассе – маленький, почти незаметный эпизод в противостоянии, которое столетиями длилось в разных уголках планеты. Мир зомби и рабов бросил вызов миру свободных людей, и свободные люди должны дать им отпор. Да пребудет с нами Сила, джедаи=)
За что же я буду рисковать своей, не так уж и плохо обустроенной жизнью?
Список того, что я буду защищать с оружием в руках, слишком велик для этого поста.
Я мог бы сказать, что воюю за родной город, и делаю это в далеком Донбассе именно для того, чтобы не пришлось потом защищаться на улицах Киева. И это правда.
Я мог бы сказать, что воюю за единую Украину в её законных границах, и это тоже правда.
Можно сказать, что я буду воевать за свой язык, культуру и историю. И это тоже правда, поскольку наш враг не признает за нами право на собственную идентичность.
Но, по большому счету, прежде всего я буду воевать за Общественный Договор.
За модель общества, в котором свободные граждане при рождении получают права и свободы, на которые права не имеет посягнуть никакой царь-президент-диктатор-чиновник-мент-бандит и т.д. Общество, в котором свободные граждане заключают между собой договор – какую часть прав и полномочий они делегируют государству, и государство не может выйти за установленные гражданами рамки.
За право свободно выражать свои мысли, устно или письменно, на площади или в университетской аудитории, в Интернете или в газете.
За право получать информацию оттуда, откуда я хочу, без зомбирования тоталитарной пропагандой, и без ограничений доступа к информации.
За право выбирать себе власть, контролировать её действия на каждом шагу, и заменять её, если не оправдала надежд
За единый для всех закон, и невозможность кому-либо поставить себя над законом. За непродажное правосудие.
За право вести любой легальный бизнес без контроля государства или мафии, за нормальные налоги и прозрачное их использование.
За возможность не платить никому взятки.
На самом деле все это – простые и элементарные вещи. Но стоит представить (а точнее – вспомнить, причем не из учебников истории) себе жизнь без этих элементарных вещей, чтобы понять, почему за них стоит бороться и защищать с оружием в руках. И почему лучше рисковать жизнью, чем заведомо отказаться от настоящей жизни ради сохранения рабского существования.
Мы пока еще не обрели в полном объеме эти простые и базовые вещи. Даже в Киеве мы вначале не только позволили отнять у нас те права и свободы, которые мы получили в 1991, и которые более-менее сохранялись в последующие два десятилетия – и чтобы вернуть их, нам понадобилась улица Грушевского. Потом мы отвоевали право на архаичную вечевую демократию и “изгнание князя”, и отстояли те механизмы, благодаря которым у нас теперь есть шанс (пока всего лишь шанс!) в ближайшей перспективе получить свободы в полном объеме и наконец сформулировать и воплотить в жизнь нашу версию Общественного Договора – и за это мы заплатили Небесной Сотней.
Однако все эти права защищены, а Общественный Договор возможен только при условии, что никто из соседей не прийдет к нам и не навяжет свою версию права, свое понимание свобод и справедливости, свой “общественный договор”, который стоит на фундаменте из рабства, праве грубой силы и принуждения. Поскольку такой сосед все же к нам пришел – приходится встречать его на Донбассе.
Чья это война, и стоят ли “проклятые земли” Донбасса крови наших лучших людей?
Убыточные и запущенные земли Донбасса вряд ли стоят пролитой крови. Еще меньше пролитой крови заслуживает большинство местного населения – населения, которое разоружает наших солдат, создает “живой щит” иностранным диверсантам, и при этом истерически визжит про “карательную операцию хунты”, визжит теми же голосами, которые недавно радостно вопили “Беркут! Беркут!” и требовали расстрелять нас всех и раздавать Майдан танками.
Если бы война действительно шла за Донбасс, и на кону стояли бы две области, населенные преимущественно тупыми “совками” с очень сомнительной самоидентификацией и мерзкой рабско-криминальной психологией, наверное, стоило бы “отпустить” Донбасс в свободное плавание, а малочисленным нескольким процентам адекватных людей оттуда помочь обустроиться в других регионах Украины.
Но никто, на самом деле, не воюет за Донбасс. Наш враг не собирается останавливаться на двух областях, они – только плацдарм в наступлении на Киев, и даже на Львов.
Даже сейчас эта война реально идет по всей территории Украины. Просто на Донбассе она уже оформилась до “армейско-артиллерийского” масштаба, а в других областях войну пока удалось минимизировать до спорадических уличных столкновений и “отлова” диверсионных групп. Но в этих уличных столкновениях агенты “русского мира” стреляют в наших людей на улицах Одессы и забивают их битами в центре Харькова. Диверсантов со взрывчаткой ловят в Бердянске и даже в центре Киева, а не отловленные вовремя диверсионные группы подрывают газопровод в Карпатах. Все это происходит уже сейчас, когда мы еще не отошли с Донбасса и сдерживаем там основные силы врага.
Стоит отдать врагу Донбасс, как он сразу же распространит прямую агрессию на другие земли. “Новороссия”, включающая в себя половину Украина – на самом деле, “программа минимум” для Кремля, запасной вариант, если не удастся дойти до Киева и вернуть под свой контроль всю страну. И поэтому каждый голос за то, чтобы “не проливать кровь наших ребят – галичин, волыняков, киевлян – на Донбассе”, “отдать эти проклятые земли с дебильным населением” – вопреки всем добрым намерениям не голос за мир, а наоборот – за продолжение войны, и за распространение войны за границы Донбасса. Каждый малоумный патриот, который готов защищать только свою малую родину – “вот когда до Киева (Львова, Луцка – выбирайте на свой вкус) дойдут, мы им покажем” -
объективно работает на Кремль, потому что увеличивает шансы на то, что после сдачи Донбасса, таки действительно придут – до куда мы их допустим и позволим. И чем позже мы опомнимся, тем больше жертв будет в этой войне.
Эту войну не случайно называли “гибридной”. Это одновременно и гражданская война, и война за независимость страны. Это – война граждан Украины против граждан СССР, как бы последние формально себя не называли, и какой бы паспорт не лежал в их карманах. Мирное сосуществование “совков” и свободных людей, рабов и граждан, невозможно в пределах одной страны. И мы, украинцы, и они, “колорады”, претендуют на одну и ту же территорию – очерченную границами Украинской ССР на 1991 год. На ВСЮ эту территорию. Победить и установить свои правила игры может только кто-то один – или мы, они или.
И потому эта война – МОЯ.
За что я буду убивать врагов, и что мне дает такое право? В чем разница между НАМИ и НИМИ?
Нам очень повезло с врагом.
Далеко не на каждой войне приходится воевать не против “меньшего зла”, а против Зла с большой буквы “З”, кристально-чистого.
Наша война именно такая, потому что против нас – Мордор.
Наши враги воюют за “русский мир” Путина и Гундяева. Это действительно совершенно отдельный от нашего мир.
В этом мире свобода человека не дается каждому поровну при рождении, свободой тебя наделяют сверху, пропорционально к лояльности царю-батюшке. При таком распределении одним можно безнаказанно убивать людей прямо посреди улицы (привет Кадырову), а другим под страхом тюремного заключения нельзя просто выйти на эту же улицу и постоять на ней с плакатом.
В этом мире не существует объективной реальности, зато работает Министерство Правды с орденоносными киселевыми, и строит свою отдельную вселенную, а дальше дело кадровых физически заставить всех поверить в эту “альтернативную реальность” и начать жить по её законам.
Любой, кто пытается навязать кому-то из свободных людей жизнь в таком мире, должен быть остановлен. Если единственный способ остановить агрессивного зомби – это убить его, то что же, это проблема биологии зомби, а не нашей чрезмерной жестокости.
Вариантов тут нет: или мы с нашим очень и очень несовершенным, но свободным и реальным миром, или они, со своим евразийским Мордором.
На персональном уровне наши враги не лучше выглядят, чем на глобальном.
Против нас – вполне реальные орки и гоблины. Основное отличие между НАМИ и НИМИ – это их НЕТЕРПИМОСТЬ КО ВСЕМУ ДРУГОМУ, иному, не такому, как они сами.
Они ненавидят “бандер”, про которых ничего не знают. Ненавидят всех, кто говорит по-украински, потому что “ето всьо бандеры”. Ненавидят “патлатых”, “голубых”, “зеленых”, “очкариков”. Ненавидят все, что хоть немного не похоже на них, а особенно тех, кто их не боится.
Да, мы тоже их недолюбливаем. Но мы НИКОГДА не пытались навязывать им свои ценности и взгляды. Мы хотели от них одного: живите рядом с нами, но дайте нам жить, как мы хотим. Долгое время мы с ними вынужденно терпели друг друга, но теперь орков спустили с цепи. Вспомните, как в дни Майдана они “отрывались”, когда им пообещали вседозволенность. Теперь им позволили еще больше – но только на тех территориях, которые они могут удержать с помощью оружия. Наше же задание – сделать так, чтобы территория безнаказанного зла уменьшилась до нуля, по крайней мере, в границах нашей страны.
Не стоит питать какие-то иллюзии по поводу того, что с гоблинами можно договориться: нет, нельзя. У них нет “политических требований”, “программы”, “минимума и максимума для переговоров” – это все понятия из мира людей. Их мир проще: там или от страха сцыш ты, или боятся тебя. Вариантов и полутоном там нет. Нашу терпимость и желание “жить самим и дать жить другим” гоблины воспринимают как слабость и лоховство. ОНИ не стремятся мирно сосуществовать с НАМИ – как только гоблин чувствует свою силу, плевал он на разные там правила и договоренности.
Посмотрите как они ведут себя на захваченных ими же “территориях команчей”, и сами сделайте соответствующие выводы. Прошу понять меня правильно: я не против мира даже с оркогоблинами. Но они хотят такой мир, в котором нет места ни для кого, кроме них самих. Поэтому если мы хотим мира – для него должны быть созданы необходимые предпосылки. Они с нами не церемонятся – так давайте, наконец, перестанем быть “лохами” и “терпилами”. Не мы начали эту войну, не мы первыми пролили кровь. Мы должны её закончить – победой над обнаглевшими скотами.
И хватит уже играть в политкорректность: да, ми и они НЕ РАВНЫ, мы не “одинаковые, только с разными взглядами”. Достаточно вспомнить как мы вели себя с их пленными, и сравнить с тем, что делают они. Мы – из разных биологических видов. И да, они хуже нас. Воевать против них, и уничтожать их – не убийство, а защита от убийств и жестокости всех их потенциальных жертв.
Почему добровольцы?
Потому что больше некому.
Государство, с самого начала образованное путем косметического ремонта “совка”, за два десятилетия качественно подгнило от коррупции, и де-факто не функционирует. Мы сами сломали “вертикаль власти”, жалеть об этом не надо – вертикаль была нефункциональной и совершенно не эффективной. И государство было не настоящим, имитацией, что-то вроде надувного макета грозного танка – и сдулось, как проколотый надувной макет. Новое государство, по-настоящему НАШЕ, основанное на самоуправлении и общественном договоре, еще не существует, мы только получили шанс его построить.
Слова про имитацию государства и власти в полной мере касаются и силовых ведомств. Армия, милиция и СБУ годами были только кормушкой для допущенных к соответствующему ресурсу, и никогда не работали так, как должно. Внутренние Войска, спешно переименованные в Национальную Гвардию – это те самые, которые пару месяцев назад не смогли подавить наше восстание в пределах одной центральной улицы Киева, и бежали с Майдана после первого сожженного нами БТРа и первых своих “двухсотых”.
Многое ли они могут противопоставить “Стрелку”-Гирину и другим профессионалам русской армии?
Наша армия четверь века была только громадным складом имущества, доступ к “дерибану” которого определялся местом в военной иерархии. Откуда в ней возьмутся боеспособные части, готовые дать отпор серьезному врагу?
Нужно попрощаться с наивным представлением о том, что у нас есть армия, МВД и СБУ. У нас их нет, вместо них – разнородный конгломерат людей в форме – некоторые из них на свой страх и риск, вопреки системе, готовы воевать; некоторые, по крайней мере, готовы минимально выполнять приказы командования; большинство не способно ни на что, кроме имитации деятельности. В мирное время такая имитация хотя бы не стоила человеческих жизней, а теперь за неё приходится платить Волновахой…
Поэтому единственной по-настоящему боеспособной силой, вопреки профессиональной неподготовленности, есть именно добровольческие формирования. На войне главным фактором всегда была и будет мотивация, и сильно мотивированные непрофессионалы неоднократно “надирали задницы” немотивированным профессионалам – собственно, тот самый штурм Майдана это прекрасно показал в малом масштабе. Да, такой подход стоит очень дорого, и потери непрофессиональных добровольческих отрядов при столкновении с де-факто войсками РФ, слабо замаскированными под “даунецких партизан”, будут значительными. Но помним, что так называемая “регулярная армия” тоже не слишком профессиональна, так как состоит из 18-летних срочников и пока еще ничему толком не обученных контрактников. Они понесут не меньшие потери, чем мы. А вот общественная реакция на погибших
мобилизованных пацанов, и на гибель в бою тех, кто сам для себя выбрал такой путь, будет очень разной.
Волноваха уже показала, что у нас появилась новая опасность: завывания и хлопанье крыльями перепуганных мамочек могут стать гораздо более серьезной препятствием на пути к нашей победе, чем сопротивление боевиков. ще немного пацанов в цинках (а цинки будут, потому что война) и мы столкнемся с “движением перепуганных курей”, которые будут требовать немедленно прекратить войну любой ценой – отдать Донбасс, подписать любой позорный мир, и т.д. Именно так закончился Вьетнам, Афганистан, первая Чечня. За нами же скулить не станут, наоборот – на место погибшего добровольца всегда найдется замена из таких же мотивированных граждан, и вместо деморализации общества наши потери приведут к его мобилизации.
В дни Майдана мы вместо государства создали эффективную медцину, эффективную полицию, даже собственный университет. Теперь пришло время силами гражданского общества создать эффективную армию.
Собственно, последние два аргумента: эта война – так или иначе гражданская, а гражданскую войну могут выиграть только войска, у которых есть политическая мотивация, состоящие из идейных бойцов, которые знают, за что именно они воюют. То есть – это опять-таки добровольцы. По методам, которые применяет враг – это партизанская война. А контрпартизанские действия бывают эффективными только благодаря численному преимуществу армии над партизанами; сейчас на Донбассе, помимо всего прочего, физически не хватает людей для реального контроля над территорией, это одна из главных причин провала АТО. Логика война такова, что туда придется нагнать в разы больше военных, чем сейчас. Значит, каждый доброволец там – это не мобилизованный перепуганный пацан. Не все морально готовы воевать, а войну выиграть надо. Мы, взрослые сознательные граждане, и должны составить там критическую массу вместо “военкоматовского мяса”. И нас должно приехать столько, чтобы антипартизанская война стала эффективной. Присоединяйтесь, мы примем вас=)
Когда эта война закончится, и какие у нас шансы на победу?
Я не знаю, когда закончится донбассовский эпизод этой большой и долгой войны.
Я не знаю, когда мы прогоним последнего оккупанта за нашу восточную границу – знаю только, что рано или поздно это произойдет.
Возможно, уже этой осенью мы войдем в роли освободителей в восставший против Мордора Крым, и дальше, на хвосте отступающего врага, зайдем на Кубань, а еще немного после объединим усилия со Свободными Людьми в России, и промаршируем общим парадом победы по Красной Площади, хором распевая “ла-ла-ла”=) Возможно, наоборот – этой же осенью мы будем в окопах под Киевом встречать путинский “миротворческий контингент”, и локальные бои на Донбассе покажутся нам мирными деньками.
Я не знаю, какие шансы на победу у пока еще малочисленных и плохо вооруженных непрофессиональных добровольческих формаций против профессионалов из ГРУ РФ + всяких “экс-беркутов” + местный криминал + кадыровские опытные боевики + местное тотально зомбированное “ватное” население. Объективно расклад так себе, далеко не радужный. Но бывало и хуже. Только по моему собственному опыту – Литва в 1991 году, Чечня в 1995, и мы на Майдане совсем недавно имели еще худшее соотношение сил, но победили, потому что просто не было другого выхода, как и у нас сейчас в этой войне.
Я знаю, что не принять эту войну мы не можем, потому что иначе она пойдет из Донбасса дальше, туда, где мы окажемся не готовы дать бой.
Знаю, что за нами правда, правда мира Свободных Людей, против лжи и тьмы Мордора.
Знаю, что когда-то эта война обязательно закончится победой свободных людей над оркогоблинами. Вариантов нет -в историческом масштабе свободны люди всегда побеждают, потому что мы лучше, а свобода – сильнейшая из мотиваций. Но от нас зависит, чтобы это произошло уже здесь и сейчас, и чтобы следующим поколениями не пришлось платить за свободу свою цену, своими Небесными Сотнями.
Именно поэтому – Остфронт.
